Я - Ваша последняя надежда.
Где ты, моя герцогиня?
Я люблю тебя так сильно, сестра моя, что избавить от этого губительной страсти меня сможет лишь пролитая кровь.
Твоя кровь, мое сокровище.
Своими руками я перережу тебе горло, и обнимать до тех пор, пока на руках не останется бездыханная оболочка. Тонким лезвием повторю твою улыбку. Чуть ниже. Красные ленты развяжут мне руки, сангрил очистит разум от пришедшего безумия.
Женщина - это чаша. Пустота, требующая заполнения.
Я отправлю твою душу на Авалон.
Я люблю тебя так сильно, сестра моя, что избавить от этого губительной страсти меня сможет лишь пролитая кровь.
Твоя кровь, мое сокровище.
Своими руками я перережу тебе горло, и обнимать до тех пор, пока на руках не останется бездыханная оболочка. Тонким лезвием повторю твою улыбку. Чуть ниже. Красные ленты развяжут мне руки, сангрил очистит разум от пришедшего безумия.
Женщина - это чаша. Пустота, требующая заполнения.
Я отправлю твою душу на Авалон.
Не беспокойся, я прихвачу тебя с собой, брат. Во славу Ватикана.
Мы еще посмотрим.
Мы повязаны, брат, и ты это прекрасно знаешь. С тех пор, как отправили в ссылку нашего дражайшего дядю.
И что на уме у этих женщин...
Ватиканская Лиса улыбнулась:
- Тебя нельзя оставлять одного, главнокомандующий. С твоей-то тягой к авантюрам... - "Похоже, в этом он весь в отца пошел".
- А ты не забывай. Кем мы были и кем стали. Вспомни, как на нас смотрели все эти выскорожденные кардиналы до выборов, - она сделала многозначительную паузу. - По одиночке ни ты, ни я не оказались бы там, где сейчас.
- Верно. Но как ты думаешь, пылают ли они к нам любовью за это?